Каково это плавать под парусами одному? Неоткуда ждать помощи, не с кем поделиться радостными картинками заката, но при этом огромное удовлетворение испытываешь в эти минуты. Одиночное плавание Альфреду Енсену далось нелегко. Но вместе с тем принесло рыбаку счастье. Как это было?
Песок заметает следы…
Встреча Роба Морриса с Чарли Дикманом и его женой Мэрилин произошла в аэропорту. Писатель, написавший произведение «Альфред Сентэнниел» Джонсон: История одиночного путешествия через Атлантику с Запада на Восток в 1876», общался с внучатым наследником прототипа произведения лишь по телефонной связи. Пожилые американцы с волнением ожидали встречи с писателем. Автор тоже нервничал. Мэрилин особенно сложно удавалось скрывать нервозность, хотя муж держался, будучи закаленным в мореплаваниях на корабле. Капитану нельзя волноваться, нужно быть спокойным в любой обстановке. Но он тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
Следующее утро выдалось в Аберкастле более уютным, когда на причале небольшой марины открывали доску-мемориал. Это событие посвящалось первому путешественнику, преодолевшему Атлантический океан без команды. В порту его лодка пришвартовалась, и нога ступила на берега Британии.
Чарли Дикман растрогался до слез, от всего сердца благодарил автора Роба Морриса, хлопотавшего об открытии памятной таблички в честь великого путешественника.
Кроме того, внук мореплавателя поблагодарил местные власти, спонсировавшие частично этот важный для него момент. Он с сожалением отметил, что его деда на родине почти не помнят. А ведь для Глостера это было знаменательное событие. Но мемориальной доски там не открывают. Лишь в местном музее есть небольшая заметка об этом человеке.
Сказав все слова по этому поводу, люди разошлись по автомобилям. Чарли попросил немного его подождать и спустился на пляж, и, скинув обувь, подошел к волнам. В тот момент он задумался о деде, в 1876 г. покорившем Атлантику и вот также оставившем следы. Только вода слизала его следы на песке и в истории родины…
Споры…
Салун «Гарпунный линь» каждый вечер наполнялся странниками. Тут в клубах дыма от трубок сидели моряки, бывал здесь и дед Чарли Дикмана, заказывая кружечку пивка. Мореходы и местные понимали друг друга с полуслова, но в дыму часто слышались громкие возгласы от жарких споров.
Спокойные обычно рыбаки взволнованно подхватывали темы в беседах, у них загорались глаза и возникал интерес. От обычной невозмутимости не оставалось следа. Рыбаки взахлеб спорили о чем-то, доказывая свою правоту. Иногда спорили буквально на ровном месте. К примеру, где лучше продать улов. В Глостере торговали рыбой, хотя некоторые предпочитали везти рыбный «урожай» в Массачусетс, в городки на западном побережье или сдавать перекупщикам. Моряки, увозившие в соседние городки улов, принадлежали к отважным торговцам, ведь местные в городках часто ворчали из-за пришлых рыболовов. Местные торговки не жалели для них горячих слов, ведь те мешали им зарабатывать. Рыбаки отвечали, что призваны вообще ловить рыбу, а не торговать и мирно делали свое дело – реализовывали пойманное.
Только однажды в 1875 г. рыболовы особенно спорили жарко, больше обычного. Поначалу выражали мнение, что надо бы отметить 100 лет со Дня независимости США, как подобает. Надо было устроить праздник, достойный такого дня. Однако идей у спорщиков было мало. Постепенно дискуссия сошла на нет. Вскоре спор неожиданно приобрел другой ракурс, касаясь иного предмета разговора. Гости салуна спорили о лодке, на которой можно было бы сплавать в кругосветку. В заведении стоял жуткий ор, звенели кружки, стаканы, слышалось гоготание рыбаков, иногда разбавляемое заливистым смехом. В эту минуту прозвучал голос Енсена, сказавшего веское слово о маленькой лодке-дори. Глядя на фото дори, с ужасом можно представить такое путешествие по океану. Обычное деревянное суденышко, заряженное духом смелого молодого капитана…
Интересно! На самом деле англоязычное написание фамилии мореплавателя – Джонсон. Датский акцент придает фамилии особую изюминку и произносится «Енсен». Этот вариант распространился более широко.
Моряк-американец – уроженец Дании. Хотя по происхождению – из американской семьи. Родители впервые увидели его 4 декабря 1846 г. Бунтарский характер подростка заставил его покинуть дом рано. Он начал карьеру, устроившись на торговом корабле юнгой. Только в Глостере парень осел, переключившись на рыбацкий промысел. Город считался рыбацкой столицей. Тысячами они отправлялись в Гренландию за пикшей, палтусом. Ездили рыбачить в Ньюфаундленд. Парнишку считали тугодумом, и особо к нему в шумном баре никто не прислушивался.
Енсен говорил кратко, с присущей датчанам лаконичностью, только по существу. Много не обещал, но знал: впустую на ветер обещаний настоящие мужчины не бросают. По его мнению, на дори он сможет переплыть Атлантику, дойдя до Англии или Франции. Рыболов был уверен в маленькой деревянной дори. Причем сделает это один! Это путешествие парень намеревался посвятить столетию любимой Америки. Замолчав, моряк заметил, что мечтал об этом путешествии уже год. Прошлогодней осенью, играя с приятелями за карточным столом, он защищал дори, расхваливая ее прелести. Моряк восхищался лодкой искренне, хотя друзья посмеялись.
Приятели даже решили с ним поспорить, и моряк согласился на пари, предупредив о необходимости сборов денег и экипировки. Годом позднее после этого спора, Енсен отважился пойти в путь. В салуне сначала не поверили его идеей. От 28-летнего моряка не ожидали подобного смелого решения, хоть он и бывал с командой в океане.
Его засыпали скептическими взглядами, едкими вопросами о штормах на Джорджес-банке. Кроме того, сидящие вокруг завсегдатаи засомневались, что он сможет сутками не покидать штурвала. Об айсбергах вовсе говорить не хотели, не веря в силы отважного коллеги. Некоторые вовсе посчитали его умалишенным. Енсен предпочел отмолчаться. «Гарпунный линь» уравнивал всех гостей, заставляя перед выпивкой говорить только правду, словно положа руку на Библию. Да только ошибались «старички» морей, недооценивая прыть и молодость молодого рыбака. Енсен слушал лишь свое сердце, предпочитая не вступать в спор. Решение было принято! Гости выпили и разбрелись по хижинам.
Лодка Енсена
Время текло, Альфред несколько раз побывал на рыбалке, словил палтус и продал его на рынке. После чего он пришел к корабелам, опытным служителям этого мастерства, заказав дори. Судно решили строить из канадской сосны и дуба, согласно древним традициям. Никого в мастерскую не пускали, чтобы не сглазили!
Недостроенный корпус оберегали от сов, ворон, отгоняя птиц, ведь это жуткая примета: лодка и шкипер могли сгинуть. Правда, малых пичуг звали погостить на лодочке, еще пуще зазывали пчел – к удаче.
Путешествие через океанические бездны требовало тщательной подготовки, суперских новшеств, ведь океан бывает жесток. Повысить мореходность удается только швертботам, потому перед мастерами стояла задача из плоскодонки создать такой вариант судна. На днище зафиксировали балласт. Обычные дори балластов не имели, остойчивости добивались благодаря груде камней на палубе. Лодку загружали рыбой, постепенно избавляясь от камней. Но в этот раз предстояло дори сделать более устойчивой. В связи с этим сделали три отсека с водонепроницаемыми свойствами.
В июле можно было открывать шампанское – работа закончилась!
Двадцатифутовая красотка с шириной в 5,5 футов готова выйти в море. Мачту сделали в 13 футов. Ее создали как трансформер. Гафельному гроту отвели 15 кв.м. Бушприт стал основанием для кливера и стакселя. Парусность составила – более 20 кв.м. На дори палубу мастера сделали вместительной, способной хранить провизию и парусные полотна. Альфред собирал провизию на 3000 миль, на что он планировал затратить 3 месяца.
До спуска на воду моряки решали, как назвать лодку. Альфред сразу придумал название Centennial («Столетие). Загрузив провиант на борт, Альфред увидел, что лодка загружена под завязку, и борта торчали только четверть метра от поверхности воды. Мысль упертого датчанина была близка. Только местные рыболовы испугались, увидев борта лодки, почти черпающие воду, и принялись отговаривать Енсена от риска. По их мнению, простому смертному не всегда везет настолько хорошо. Океан жесток, человек в нем песчинка, да одному никак – говаривали коллеги.
Интересный факт! Рыбаками двигало теплое отношение к юному капитану. Но они ошибались, ведь Кливленд из Массачусетса когда-то один плавал на паруснике через Тихий, Индийский океан. Капитан шел от Мыса Доброй Надежды. Финишировал моряк у берегов холодной Аляски. Также один путешествовал на «Токке» в 1849 г. Джон Кренстон из Америки. Яхта длиной в 12 м. выдержала преграды, пронеся капитана над 13 тысячами миль до Сан-Франциско. У него ушло 226 суток. Плыл он у берегов, ночевал на побережьях. Нельзя забывать о Джоне Мак-Грегоре, путешествовавшем на иоле «Роб Рой» по акватории Британских земель. Через Атлантику в 1866г. океан поддался яхте «Элис», через 4 года – лодке «Сити-оф-Рагуза» (по два человека на борту). Покорилась океаническая бездна и плоту «Нон Парейл» (три резиновые сигары, зафиксированные помостом) с командой из трех мореходов.
Но Енсен стал первым, кто решился на переход через Атлантику.
Мореход решил стоять на своем, и накануне путешествия он пал ниц перед алтарем, на время забывшись в молитвах. Поутру 15 июня мореход взобрался на «Сентэниел», поднял паруса. В 1876 г. его «Столетие» отправилась в путь.
Первые дни
По словам парнишки-рыболова, первые дни показались ему вечностью. Море затянуло туманной дымкой, и страх проспать опасности довел его до измотанного состояния уже через двое суток плавания. Солнце не особо щедро освещало путь, предпочитая нежиться в одеяле облаков. Секстантом было пользоваться невозможно, компас отказывался работать. Поначалу моряк не понимал, как быть. Но мысль, что виной неисправности компаса является балласт из чугуна, оказалась верной. Пришлось направить лодку в Саг-Харбор, что в Новой Шотландии. В этой марине удалось поспать, заправиться продуктами и залить в бочки из дуба свежей водицы. Но компас так и не работал…Хотя теперь это уже не заботило молодого капитана.
Держаться умеренных широт – так планировал юноша. Но эти места «обиталища» айсбергов. Нельзя было допустить движения к экватору. Капитан ждал встречи с Гольфстримом, который подхватит лодочку и понесет к заветным берегам. Кроме того, расчет был на западные ветра. Можно было бы причалить к Англии, Португалии и любой иной стране, лишь бы достичь цели – пришвартоваться, преодолев Атлантику.
Вновь он увидел горизонты океана 25 июня. В первые сутки море было спокойным, а дальше показало характер штормовыми волнами. Парусность уменьшилась, нос дори пытался прорезаться сквозь настойчивую волну. Эта борьба шла пять суток! На протяжении этих дней капитан не мог заснуть и едва уже различал бушующие волны. Постепенно погода успокоилась, ветер сменил направление, стих. Енсен посушился, сготовил горячий обед. Вот оно счастье! Добавив парусов, шкипер отправился дальше, оставляя позади воспоминания об острове Сейбл с песчаными островами, ставшими кладбищем для кораблей, погибших от катастроф.
Дори плыла к Большой Ньюфаулендской банке. Северные атлантические воды отличаются своенравием. Вновь небо нахмурило брови. Волновые гребни надели белые воротнички пены, то и дело пытаясь дать лодке примерить их. На сей раз Енсен уже поспокойнее встретил шторм, и лодка не подкачала. Закрепленный руль даже дал мореходу поспать. Потом солнце пробилось сквозь тучи, нежно купаясь в облачной «пене». Попутные ветра позволили поставить большой парус, увеличивать скорость до 100 миль за сутки.
Шли 11-е сутки плавания, когда мимо проплывала баркентина с турецким флагом. Рулевой удивился, повстречав маленькое судно, юрко пытающееся проскользнуть по атлантическим волнам на восток. На корабле кэп опустил паруса, и моряк-одиночка последовал его примеру. Познакомились два капитана, и турок решил помочь мореходу-одиночке, предложив поднять лодочку на борт с доставкой до Европы. В качестве платы он предлагал Енсену поработать на палубе. Однако мореход от мечты не отказался, и продолжил путь, лишь попросив сообщить конкретные координаты места, где они встретились. Турецкий капитан передал ему сведения.
Следующее утро принесло знакомство с англичанами, которые шли на барке до Ливерпуля, покинув берега Мексики. Английские моряки тоже вызвались помочь, на минуту заставив Енсена заколебаться. Только позднее он признавался, что если вдруг он придет в Глостер без победы над собой. Такой слабости капитан не мог себе простить и решил отказаться от помощи, продолжая преодолевать маршрут.
Барк отплыл, оставляя в душе оставшегося одного на борту морехода нотки тоски.
Неожиданная травма
Утром Альфред пожалел, что отказался от помощи. Нужно было вернуться домой, не обращая внимание на то, что скажут люди. Начался шторм, заставляя так думать. Ветер 10 июля трепал нервы и дори, пытаясь разбить ее вдребезги. Лодочка была похожа на измотанную лошадь, которая не в силах доползти до финишной красной ленты в гонке. Паруса не слушались, капитан периодически спускал их, дрейфовал. Лодка измучилась, как и ее капитан. Выпустив плавучий якорь, Енсен кинул в воду брезентовый мешок и…
Якорь рванул, поменяв направление яхты. Моряк упал, ударился виском о бочонок с водой. Более часа он провел в бессознательном сне. Холодный ветер и мокрая одежда заставили его очнуться. Дори наполнилась водой. Шкипер пытался поднять усталое тело, но его отбросило, тут накрыла его волна. Моряк пытался вырваться из водяного жестокого плена, выплевывая соленую воду изо рта.
В глазах помутнело, впереди маячила бочка, испачканная в крови. Слабый капитан на протяжении нескольких часов черпал воду из лодки. Спрятавшись под палубой, обессиленный и больной Енесен провалился в глубокий сон. Наутро он проверял запасы, выбросив за борт испорченные продукты. Остальное он разместил на палубе для осушки. Погода поменялась к лучшему, легкий бриз гладил поверхность океана.
Подарок
«Сентэнниел» твердо стояла на ногах, уверенно плыла к берегу Европы. Позади лодки оставались мили большей части пути. Ветерок заигрывал с парусами, теплое солнце, наконец, пыталось отогреть повидавшего кошмар моряка. Периодически рана на виске открывалась, раздраженная от соленой воды. Однажды к лодке подошел вплотную гигантский лайнер из Германии. При этом лодка поднялась на пик волны от форштевня, отскочив в сторону. Испугались моряки, пассажиры на корабле и сам капитан. Но Енсен уже ничего не боялся.
Пассажиры уговаривали взобраться на борт лайнера, отплыть с ними. Капитан пообещал, что не возьмет никакой платы с бедолаги. Однако Енсен помотал головой, упорно решившись добиться цели. Пассажиры аплодировали. Капитан настаивал на помощи, хотя бы продуктами, пресной водой. Штурман дори не стал отказываться от бутылочки рома ради того, чтобы поднять бокал хорошего напитка за здоровье столь любезных людей. Люди плакали, улыбались, аплодировали. Капитан передал бутылку. Только в попытке поймать подарок, Енсен упал на палубу. Но смеясь, встал, поднял подарок и поднял ее вверх. Капитан приказал подарить коллеге вторую бутылку. Дальше пароход удалился, превращаясь в маленькую точку на горизонте.
Штурман стянул сапог, разглядывая синяк на бедре. Как прикованный, подолгу он сидел у руля. Пожалуй, он слишком храбрился, показывая, как ловко он словит бутылку. Силы были не те…
Край земли
Спустя несколько суток, Енсен понял, что до Англии ему рукой подать – немногим более 300 миль. По сравнению с дистанцией, оставшейся позади, это расстояние казалось пустячным. В 300 милях 2 августа от острова в Ирландии Клир-Айленд капитан повстречал бриг из Великобритании. На протяжении двух часов дори и корабль королевы Виктории шли параллельно носами. На мачте брига в момент расхождения путей двух судов опустили и снова подняли флаг в честь отважного американца. В тот же день дори вновь боролась со штормом.
Штурман спустил паруса, бросил плавучий якорь, отправившись спать.
Только штурман не осмотрел крепление брезента к рамке якоря. Пеньковые волокна полопались, и через час веревка превратила мешок в тряпку. Яхта повернулась бортом к волне, создалась опасная ситуация. Енсен вовремя проснулся, но волна уже опрокинула лодку. Капитан очутился в бездне. Благо, он опоясался страховочным тросом, спасшим его. Альфреду удалось подцепиться к дори, уцепившись к килю. Долгое время он лежал ногами в океане. Штурман ничего не соображал. Финальный маршрут дался слишком тяжело, и моряк практически смирился со смертью, ведь конец неизбежен. Господь установил каждому срок давно, так что к этой мысли стоит привыкнуть.
Обидно было одно – берега уже были близко, оставалось дойти совсем немного. Только пальцы, цеплявшиеся за балластины, не ощущались. Жгучий холод затруднял дыхание. Альфред, подняв голову, увидал гигантскую «пасть» волны, которая вот-вот захватит его с головой. Однако именно эта «бродяга» (сленг моряков) вернула б лодку на киль или разнесет судно, разобрав до основания. Волна повисла, замерла на мгновение, обрушив тонны воды на моряка. Лодку перевернуло, почти победа! Мачта потянулась наверх. Дори на киле, можно выдохнуть.
Альфред, вынырнув у борта, схватил планширь, подтянулся, оказавшись на борту. Вера в Бога – единственное спасение, и Бог услышал его молитвы в той маленькой церквушке. Осушив бутылку рома, чуть взбодренный моряк черпал воду из дори. Теперь на этот процесс ушло больше времени, чем в первый раз. Вытащив на борт лохмотья плавучего якоря, капитан поднял кливер, зафиксировал руль, спустившись в камбуз осмотреть запасы. Бочонок с водой не выдержал нагрузки. Остальные два оказались пустыми.
Продуктов больше не осталось, все перемолол шторм. Остались лишь мясные консервы да фляга с водой. Если экономить жестко, хватит до берега. Правда, впереди еще ждала масса опасностей. Гигантские корабли у Уэльса с западной его части пугали, ведь вахтенные не всегда видят маленькие суда, «путающиеся под ногами». Хотя на «Альфредоне» его заметили. Корабль шел в Ливерпуль. Штурману помогли пополнить запасы. Только от горячего обеда он отказался, как и в прежние разы. До берега оставалось более 100 миль.
Енсен преодолел этот путь, испив до дна физические и моральные силы.
Земля-я-я!…
9 августа лодка прибыла в Залив Святого Георга, пришвартовавшись 10 августа на берегу Аберкастла. Местный викарий засвидетельствовал факт прибытия в Европу. После моряк держал курс на Ливерпуль, и 21 августа ему предложили буксир. Енсен, как водится, не согласился, ведь позади была Атлантика, тут то уж он справится. Тогда паровой буксир все же сопроводил лодку до берега. Ливерпульцы встречали командора, словно героя. Толпа аплодировала Америке и славному человеку. Главная миссия путешествия достигнута.
Этот город стал для Альфреда пристанищем на пару месяцев. Повсюду его встречали «на ура», восхищались подвигом, целеустремленностью, отвагой. Енсен не ожидал такого внимания, тяготился им, и был счастлив отправиться домой. В США он оказался в феврале на следующий год. Хотя и Нью-Йорк встречал его восторгами, аплодисментами, любовью. Газеты писали о нем много. Потом кэп прибыл в Глостер. Рыбаки-друзья не рукоплескали, но гордо пожимали ему руку. Уважение вызывала его непотопляемая малышка-дори. Ее на руках несли до порта, и это шествие было столь великим, что День прибытия кэпа в город стали отмечать больше, чем День независимости.
Спустя несколько месяцев Енсен купил большую шхуну, предпочитая ловить рыбу в Ньюфаундленде, счастливо дожив до преклонных лет. В 1927 г. знаменитый мореход, великий человек, гений морского путешествия по Атлантике ушел в мир иной. Рыбаки всегда его называли «Енсен-Столетие». Правда, до конца дней он смущенно улыбался. Как же он решился отправиться один в океан?
По его словам, все началось со спора с друзьями…